Бумаги заняли половину дня, и все это время ее телефон был выключен, потом управляющий пригласил ее пообедать в маленькую чайную к своему знакомому. Чай, плюшки, разговор о перспективах магазина привели Марту в благожелательное состояние духа, и она решила погулять по городу, предварительно, конечно, включив телефон, чтобы не заблудиться. Бедный гаджет бился в истерике почти десять минут, выдавая сигналы о пропущенных звонках, смс и сообщениях в мессенджерах.
Быстрый просмотр подтвердил только то, что Марта и так знала: Ирина пошла в атаку. Пришлось звонить старым знакомым, специалистам по имущественному праву, договариваться о предоставлении услуг и спешно искать нотариуса, чтобы отправить в Ярославль доверенность и заверенные копии документов.
Вся эта суета заняла остаток дня, и в метро Марта спускалась уже усталая и раздраженная – желанной прогулки не получилось, и в целом день оказался такой же изматывающий и нервный, как при Жорже, вот только теперь эта обыденность ее не радовала. Хотелось праздника. Радости. Другой – не той, что она видела среди холстов, любуясь тем, как бледный сухощавый мужчина парой взмахов кисти превращает невнятное пятно в цветок.
Прикрыв глаза, девушка слушала, как объявляются станции, и вдруг ощутила на себе чей-то взгляд. Над ней стоял мужчина лет сорока, подтянутый, поджарый, седой. Светлая рубашка, голубые джинсы, пиджак…В голове щелкнуло: господин Эрус! Вторая мысль: он ее узнал! И третья: они не представлены, а значит, можно снова закрыть глаза и сделать вид, что не заметила его пристального взгляда.
Но мужчина понял, что она не спит, и слегка помявшись, все же позволил себе заговорить:
– Простите, мисс, я удивлен. Я и не думал, что могу встретить Вас! Я видел Ваш портрет и хотел его купить!
Марта вынуждено открыла глаза:
– Наверное, Вам показалось, что это я, – вежливо ответила она, – в этом городе много музеев.
– О да, очень много! – мужчина начал радостно рассказывать, что ему понравилось, активно жестикулируя и улыбаясь.
Марта слушала, кивая, и не заметила, что поезд достиг конечной станции. Только увидев, что из вагона вышли все, она спохватилась и потянула Эруса за руку:
– Простите, Эрус, конечная.
– О! – мужчина смутился, и признался, – я не заметил. Очьень хотьел поговорить с Вами. Это просто волшьебно – увидеть человьека, который изображен на портретье. Это как сказка! Как фентези-фильм! Я уверен, что это Вы!
– Реальность оказалась хуже? – понимающе усмехнулась Марта.
– О, ньет, – Эрус стал серьезным, и пристально посмотрел ей в лицо, – это очень невероятно видьеть, как Вы улыбаетесь, как блестьят Ваши глаза…
Они вышли на станции и пересели на встречный поезд, и Эрус вновь заговорил о портретах, немного рассказал о себе, упомянул, что был знаком с Жоржем, но очень коротко, и сердце Марты сжалось. Звучание этого имени до сих пор причиняло боль. А мужчина продолжал говорить, спрашивая, где же она познакомилась с художником и почему он писал ее так часто и так необычно. Марта не хотела признаваться, что теперь все портреты принадлежат ей. Она лишь улыбалась и неопределенно пожимала плечами, и, стараясь обходить скользкую тему, задавала Эрусу вопросы о нем самом.